| |
Кералирет с бесконечно удрученным видом взглянул на корзинку. Ну никак он не рассчитывал, что кто-то из эльфов в здравом уме будет стрелять по сове из лука. Тем более друид. За время его отсутствия нравы у эльфов видимо совсем пришли в упадок. Он с грустью вспомнил те знатные деньки, когда фамильяр, его звали Кри, развлекал скучающего эльфа, как приносил мелкие вещички из людских поселений, Приносил пойманных мышей-полевок, полагая что его эльфийский друг сочтет это приятным началом обеда. Какие это были времена! И да, вернуть его он рано или поздно сможет, но пока ему только остается с грустью закончить начатое дело.
Подхватив корзинку, из которой, по странной случайности, ничего не рассыпалось, Кералирет постарался выдавить из себя хоть грамм энтузиазма. Хейммод появился явно не в удачный момент. Как и всегда. Хотя он был полезен. И не раз. Что же, пожалуй Кер был бы очень полезен в налаживании контакта с отшельником. Он припомнил, какой облик он принимал при их последней, относительно приятной встрече, но принимать его не стал - эти его соплеменники еще подумают, что на них готовили засаду.
Он вышел на относительно свободную от ветвей местность, так чтоб его было видно, и подняв в верх одну руку и состроив улыбку помахал.
- Всем привет! Простите за сову, она у меня не обучена хорошим манерам. Была, если быть точным. - сказал Кералирет на эльфийском, и в этот момент его выдержка все же его подвела, и он выругался. У людей был не богатый набор своих ругательств, в основном заимствованными у орков. Понабрался привычек у людей.
Он медленно, все еще стараясь не накричать на агрессивную эльфийку, уже сжимающую клинок, подошел к старику, и уже на человеческом языке обратился к нему.
- Прости, Хейммод, не признал сразу. Вот твоя корзинка. - Кер протянул ему корзинку. В какой-то момент ему показалось. - Я Кер, если ты меня помнишь. Я, как видишь, на самом деле не человек. Ты ведь догадывался, что я скрываю что-то? Это мои соплеменники, мы называем себя "эльфы". Опасность тебе, скорее всего не грозит, но вон той эльфийке с клинком в руке, лучше не попадать под горячую руку.
Отхожу от него и снова говорю на эльфийском. Теперь у него была возможность как следует осмотреть лица соплеменников. Помимо удивления и испуга в них читалось недоверие, что, конечно, было понятно. Кералирет решил их немного успокоить, и наконец представился.
- Меня зовут Кералирет, я в этих местах обитаю довольно давно, и я думал, что эльфам не известно о людях. Не стоит пугать этого старика, его зовут Хейммод и он местный знахарь. Уберите наконец оружие. Здесь никто за вами не шпионит.
Кералирет с восхищением посмотрел на эльфийку-друида, все еще стоявшую рядом с деревом, и сказал - отличный выстрел, жаль впустую.
Облокотившись на низко свисающую ветку, Кер продолжил осматривать эту разномастную компанию.
И было на что посмотреть.
Помимо, диковатой красавицы с серо-голубыми глазами, той что так жестоко убила его фамильяра, здесь была еще одна эльфийка, глаза которой, казалось меняли свой оттенок, явно волшебница, с книгой заклинаний на поясе. Немного потрепанного вида золотой эльф в кольчуге, кажется это именно он дымил по-дороге, был, кажется наиболее спокоен из всех. Аристократичного вида эльф, прикрывающий своим крепким телом еще одну эльфийку, стоящую позади, явно либо жених, либо брат последней, у которой были серебристые волосы, напоминающие отблеск луны в воде.
Еще двое стояли подальше, простоватого вида лесной эльф в рубахе и шароварах с широким поясом, и странный эльф, которых Кер никогда не видел, со зрачками как у птицы.
-
Мне нравится наша партия.
Опороченные эльфийки.
Ворчливые особы.
Эльфо-орки.
Эльфо-матершинники.
Курящие эльфы.
Все какие-то живые с недостатками. Один только Атанварн со всех сторон идеальный, кроме одного момента... его легко ментально подчиняет любой агрессивный мужчина-игрок, независимо от роли в игре.
|
|
-
Наконец-то высокий уровень сложности, а то как ни игра всё эти рюшечки, даже попаданий по персонажу нет. Помню, чтобы другие мастера начали нормально меня водить, а не как писанную торбу, которую страшно поцарапать, их пришлось изрядно выбесить.
Конечно, жалко посох... он дофига стоил, но хотя бы я не чувствую себя принцессой с которой сдувают пылинки.
|
|
|
|
В кафе…
- Ну что же, тебе повезло,- проговорил мужчина Джереми. Джентльмен провёл рукой, чертя какую-то фигуру в воздухе,- Возможно вы отсутствовали в радиусе действия заворот-крови, может быть вас что-то защитило, а может – так сложились звёзды, но вы лишь каменеете. Вам нужна помощь опытного мага, но, не более того. Да и времени у вас чуть больше нашего,- Корпиндер сухо завершил. После чего с лёгким прищуром, мрачно добавил,- Хотя, чья смерть буде более мучительной и длительной в случае провала – хороший вопрос!
- Не стращай Джейсона, видишь – он и так в печали!- с укоризной проговорил Айзек, указывая на паренька в хоккейной маске. Корпиндер усмехнулся.
- Я стараюсь говорить правду! Лучше здраво оценивать ситуацию, чем питать сладкие иллюзии по поводу своего положения,- жестко отмахнулся тяжело дышащий вампир. Он перевёл взгляд на Майкла,- Данное заклятье аналог далеко не яда, а скорее – разрывной гранаты. Носили бы вы с собой противоядие от гранаты, и исцелились бы вы от её взрыва убив бросившую её человека?..- он устало прикрыл глаза, и кивнул,- Да. Да… я знаю, что огненный шар, или окаменение костей – далеко не граната. Но между магией и обычного оружия не так уж много разницы. Разве что, магия поразнообразнее будет. Я не знаю ни одного случая, когда бы вампир пережил заворот-кровь. И без понятия, как вылечить хотя бы себя,- он выдержал паузу,- Но знаю, к кому обратиться. Мне надо, чтобы вы меня довезли,- решил не тянуть больше кота за яйца Корпиндер.
- Кас всё ещё тут. Кас делает дела. Я… не могу с ним напрямую связаться. Если он появится в комнате – и вы, и я, откинемся раньше положенного. А у радио у меня сели батарейки,- пояснил панк. Он посмотрел на Юко. И развёл плечами,- Да как обычно. Взял анонимку из общего пула. Всё что я знаю о заказчике – это чувак из Лос-Анджелеса, и, он давал предоплату за голову этого говнаря,- Айзек обернулся, и посмотрел на труп Ноя. Он помолчал какое-то время,- Заказ мог взять кто угодно другой, из общего пула, и, он там висел уже около суток. Мне с трудом вериться, что это всё хитровыдуманный план какого-то видящего, что отправил целую армию упырей на одного зачуханного охотника,- хохотнул тот.
-…- на слова о «замолчать навсегда», Корпиндер прикрыл глаза, и, поморщился ещё сильнее. Его бледное лицо теперь казалось желтым, подобно пергаменту. А губы чуть дрогнули, будто бы мужчина беззвучно что-то говорил себе.
-…- лицо же Айзека стало довольно мрачным. И на этот раз – не таким весёлым. Его зубы тихо скрипнули. И, он встал поближе к стойке, обойдя её с угла. Его рука теперь ненавязчиво плавала на уровне пояса, а глаза впились в фигуры подростка и азиатки.
- «Обратилась»?..- переспросил Корпиндер. Он какое-то время смотрел в сторону стойки. Его лицо стало на мгновение испуганным. Затем, когда он осмотрел всех присутствующих, он разом помрачнел. Физиономия отравленной пиявки была просто живым полотном, на которой ярко отражалась вся глубина его усталости и душевных терзаний. Немного подумав, джентльмен кивнул доктору,- Ну… обратилась так обратилась. Проблема решена, да?..- он быстро кивнул,- Оставим их, и покинем это место.
Тем временем, Юко занималась тем, чем ей сам Бог велел промышлять – мародёрством. Она обирала трупы павших противников в поисках положенных ей трофеев. Она стала копаться в кровавом тряпье трупов. Когда-то это явно был плащ. А можешь, достаточно большая кожаная куртка. Но теперь, она была заношена до дыр и отслаивающегося внешнего слоя искусственного покрытия. Под этим тряпьем на монстров был надет самодельный «бронежилет», модифицированный большим количеством металлических и кожаных пластин, нашитых на него, высоким воротом, соединяющимся со шлемом на голове монстра, небольшими наплечниками, и чем-то вроде прокладок подмышками, чтобы защищать от ударов и в них. Дополнительно были укреплены области шеи и сердца у этих существ. Вся эта конструкция кое-где, судя по кровавым подтёкам, пришивалась прямо к телу монстров, и весила она прилично. Поработав ножом с первым бронежилетом, она провозилась где-то 5 минут, прежде чем срезала все толстые нити, и вырвала все скобы, которыми броня крепилась к телу монстра. За это время, пара металлических пластин и керамических дощечек отвалилась от бронежилета, и теперь, он был чуточку легче, но всё равно тяжелым. Остались высокий ворот, наплечники, и укреплённый панцирь из нашитых пластин стали впереди. Жилет был похож скорее на самодельный доспех в таком виде – бегать в нём, как кувыркаться, было затруднительно… а судя по трупам, Юко могла срезать ещё два таких жилета. Но, таскать с собой за раз могла лишь один…
У фургона…
Машина, к которой подошли ближе Кали и Джек, была ничем иным, как изуродованным различными модификациями Volkswagen Transporter 1985 года выпуска, с колёсами резко больше обычного и чуть завышенной посадкой, закрашенными окнами, и общим преобладанием чёрного цвета в покраске автомобиля, а так же решеткой на фарах и бампере… так же призванной помогать водителю при таране других транспортных средств на дороге. Фургончик был укреплён металлическими пластинами, и. представлял собой скорее передвижной таран, чем удобную и безопасную машины. И скорее всего, данную машинку заносила при каждом удобном случае. Дверь странного «грузовичка» была приветливо распханута ещё после высадки команды упырей на полупустую парковку кафе.
Внутри сама машина была пустой. В кузове фургона не было ни сидений, ни каких-либо важных вещей, ничего важного, кроме тряпья и соломы на полу, а так же ремней и цепей с прикреплёнными к ним наручниками, что свисали с потолка. Упырей фиксировали здесь, прикрепляя их в стоячем положении к потолку этими цепями, и фиксируя ремнями. По крайней мере, именно на это намекали Джеку следы на полу, а Кали – расположение самих приспособлений для крепления монстров, а так же следы на наручниках и цепях. В фургоне отвратительно воняло, и, перегородки между водительским и пассажирским креслом, а так же кузовом – не было и вовсе.
Водительская кабина так же была минималистична. Два старых потёртых кресла. Самодельный руль явно от другой машины. Старая всё ещё работающая магнитола. Моток проводов, какие-то клеммы и отвёртка вместо замка зажигания. Небольшая замызгана дорожная карта под самым лобовым стеклом. Погрызенная кем-то слюнявая статуэтка танцующей говайской тёлки. Без головы. Чёрные пятна. Везде. Бардачок был плотно закрыт. Закрыт на замок. И при вскрытии казался бы пустым. Однако опытный взгляд детектива (а так же сверхъестественное восприятие одного из дуэта исследователей), остро видел потайное отделение в бардачке. Там, за небольшой перегородкой, скрывалась замызганная тетрадка, погрызенная ручка, а так же бумажный свёрток с толстой серой свечкой из какого-то пахнущего воском и жиром пористого материала.
Тетрадка изобиловала записями, какими-то расчетами, и приписками с адресами. Часть была зачёркнута. Какие-то были обведены в кружки. Какие-то и вовсе нетронуты. А рядом с одним стояло несколько восклицательных знаков. В остальном, тетрадка походила на коротенький дорожный журнал, а так же рабочую бухгалтерскую книгу для ведения чьего-то счёта, и особенно важных выписок из чьей-то накладной. Дорожной накладной.
|
|
|
|
|
|
|
Оставшаяся часть пути до стоянки прошла совершенно спокойно. Ни тебе голодной нежити, ни повалившихся поперёк дороги деревьев. Однако уже состоявшиеся передряги отняли заметное количество времени, так что к подходящей и явно намеченной заранее поляне караван прибыл уже затемно. В связи с этим устраиваться на ночлег пришлось в не столь комфортных для чести путешественников условиях. Благо жители подземелий дварфы с ночной теменью были на ты, и довольно быстро разожгли костёр для освещения, а так же, естественно, и для обогрева и приготовления ужина. Не малую роль в скорости сыграло и то, что на поляне была заготовленная поленница дров для костра - явно место было под ночные стоянки приспособлено.
Так или иначе, не смотря на потери времени, к ночлегу подготовка была сделана споро и времени от сна отрывать в пользу обустройства лагеря не пришлось. Даже более того, после расположения и ужина осталось некоторое свободное время, чтобы посидеть у греющего углями и лёгким, почти прозрачным курящимся над ними огнём и послушать, что говорит Двогнар:
- Тут Василий меня о жизни моей спрашивал, и я решил, что худа не будет, коли расскажу я немного на сон грядущий. Так то я купец, а не певец, оттого, ежели нескладно что будет, то оттого, что в рассказе правды больше, чем у баюнов обычных, что сказками своими на пиво с мясом зарабатывают, - дварф отхлебнул из хитрой, с крышкой чтобы не холодить попусту, кружки горячего взвара из травяного сбора и продолжил, - О детстве своём рассказывать не буду, нет в нём ничего упоминания стоящего - наши шахты не то что у континентальных родичей, для приключений размерами не вышли. Самое что - заблудиться или упасть да убиться можно, но ни тварей каких, ни гоблы или орков, разве что плесень екая в отдалённых штольнях заведётся. Так что до зрелого возраста никаких приключений мне не выпало. Но только мне стукнуло сорок долгих ночей, как я с первым же караваном отправился к большой земле, туда, где кончается ледник, не бывает долгих дней и ночей, а в лето и вовсе леса, я тогда и не представлял толком, что это, покрываются зелёными листами - я ж их как свитки пергаментные представлял, сильно меня лес удивил, когда я его впервые увидел. Да и тайга весенняя тоже оказалась потрясением - сплошное море травы где-то по пояс, где-то чисто по камням лишайник стелется, где-то лужа вроде по колено глубиной, но до скольки взгляда хватает и поверху покрытая целиком подушкой моховой, так что там, где поглубже - ткнёшь копьём по пятку - сухим достанешь.
Двогнар немного помолчал, глядя в костёр и продолжил:
- В общем, первый год был как в угаре: всё новое, необычное, а тёплое лето и очень мягкая в сравнении с дальним севером зима, так это вообще просто чудо было для меня. Но когда я чуть пообвыкся, жажда новых впечатлений буквально погнала меня искать ещё чего-то нового. Ну и я не мелочился: молодой был, глупый и горячий. Слышали небось, что через Хребет Земли магия телепортации не срабатывает, да? Перелезть его поверху пешком или даже перелететь тоже не сразу сподобишься, он мало того, что высок так, что по самому верху, говорят, воздух столь тонок, что его для дыхания не достаточно, так ещё и широк, и живёт там в долинах меж пиков множество диких племён, додревних тварей и драконов, что смелого летуна или верхолаза быстро споймают и сожрут. Однако ж за горами доподлинно известно, что есть земли обитаемые, там в давние времена, когда ещё возмущения магические над Хребтом перемещениям дальним не мешали, и провинция Империи была. Вот и вонзился мне уголь из горна пониже пояса сзади: попасть туда, да своим взором глянуть как оно там, всяко ж должно быть иначе, чем по эту сторону. Как добраться вариантов было не много, поверху лезть - самоубийство верное, югом обходить - то путешествие по длине и опасности само по себе огромное приключение, да и изучив обрывки записок некоторых путешественников, я выяснил, что по ту сторону по крайней мере местами посуху не пройти - скалы сразу в море уходят, только на корабле можно. Так то, и дварфы в основном море любят, как и я, признаю, да и не найти в южных портах такого отмороженного капитана, что в такую авантюру ввяжется. Не за те монеты, что у меня были. Севером обойти тоже наверное можно было, и получилось бы наверняка, всё же ледник моя родина, не потерялся бы, но это было не внове. В общем я решил двинуться через подгорье. Уговорился с дварфами Гунуддума о проходе и отправился в путь. Они мне конечно чем смогли помогли, но за ручку провести с одного края до другого этого конечно не было. Довольно быстро пошли заброшенные штольни и пещеры, часто были обваленные галереи, что приходилось обходить по нижним горизонтам. Я шёл конечно не один, со мной был брат, - при этих словах воздел вверх свою кружку ещё один из беловолосых дварфов, видимо это и был брат, - Да, Нокин, это я о тебе. Но даже нас двоих для такого путешествия, как я сейчас понимаю, было мало. С другой стороны, будь нас больше, то и вовсе бы там и легли, вдвоём мы больше прятались и хоронились, и мне не стыдно это признать, а будь нас десяток, могли бы расхрабриться и дуром попереть туда, откуда сбегать поперёд своей бороды надо. Вот на один из дней, когда уже углубились сильно - три поверха один за другим в завалы упирались - и уж думали, что так пойдёт и до Подземья с эльфами-драу добраться придётся, так вот, стоим мы у развилки и мыслим куда свернуть. Вроде как ближе по всему выходить в левый ход, да мне что-то всё покоя не даёт, подозрение какое-то. Опасность чудится. А в шахте, без веры чутью никуда. Сам то, знанием ещё не постиг опасность, а глаза, уши и нос её уже приметили и тебе беспокойством сигнализируют: "Беги, спасайся, дурень!" Да вот тамошние шахты не те что наши, и я предупреждения этого не совсем понял. Но вот, будто сами недра мою руку направили, взял я и, сам не понимая зачем, швырнул в напрягающий меня ход метательный топор. Швырнул и думаю: "Чего это я творю тако..." Тут-то моя мысль и прервалась разом. Это потому что тоннель тот, стоило в него удариться моему топору, сомкнулся, как пасть огромная. Да и почему как, то и была пасть. Огромного подгорного червя, что в тоннеле, на повороте каком ложится, пасть раззявит и ждёт, когда обед сам в желудок завернёт. Ох мы с Нокином тогда и бежали... Говорят, из карлов бегуны плохие, так то врут! Никакой бы эльф не угнался. Эт только потом мы поняли, что не назад побежали, а в другое ответвление развилки. Хорошо там никакой твари не притаилось. Всего мы под Хребтом почти год шли. Потом то приспособились и туннельный ужас распознавать не наитием, а пониманием, и гоблу били, и берегом подгорного озера шли, от кво-тва хоронясь и только однажды языка взяв, удачно он подставился. Там однажды и с залётными дроу мирно разошлись, топоры и арбалеты сжимая, но в драку не бросаясь. Их было конечно больше, но всего пятеро - не решились нападать, ну а нам тем более не с руки было. Но в итоге, мы таки добрались до той стороны. А вот, что там было, да как обратно возвращались, а было это не тем же путём, я, пожалуй в последующие привалы расскажу. А сейчас, уговаривайтесь с Рураком о дежурствах на ночь и отдыхать. Завтра день будет короче сего, а проехать предстоит не меньше. Рурак, командуй, - с этими словами Двогнар махнул рукой так же слушавшему его рассказ главному по охране, встал с пенька, на котором сидел, и отправился в свой вагон.
Рурак только кивнул капитану каравана и повернулся к наёмникам:
- Кто в ночи сторож хороший? Хочу, чтобы с людьми Ледяного Паука вместе четыре вахты по паре было. Нас четверо, нужно ещё четыре, - поставил вопрос пещерник.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Еда бедняков? Ха! Бриндан Бакли, как и всякий бедняк, выбившийся в люди, прекрасно знал, что нужно, чтобы превратить простое кушанье в изысканное лакомство. В данном случае сгодилась рюмочка коньяка, которой по настоянию халфлинга заправили суп. Благородный напиток, бутыль которого стоила дороже всего его ночлега, не только придал простому супу насыщенный вкус - но и добавил в дыхание халфлинга нотки изысканности и благородства.
Ароматную вареную картошку он немедленно истолок в пюре и замешал с сырной запеканкой, обильно приправив все сливочным соусом. Именно так и нужно есть - да и жить тоже, по большому счету - соединяя самые разные лакомства, чтобы контраст помогал раскрыть самые тонкие оттенки их вкуса...
Но его симфонию наслаждения испортил подслушанный разговор. Поначалу жалобы на подорожавший хлеб и "детей кормить" вызвали у него едкую ухмылку. Которая, впрочем, немедленно стекла с его лица. Как стекает с каменной стены нарисованный разноцветным мелом скоморох, под действием выплеснутого ведра помоев. В данном случае "помоями" выступили его собственные воспоминания. Перед глазами пронеслась вереница картин...
Вот его отец, покачиваясь склонившись над счетами и подслеповато щурясь, считает заработанные за неделю гроши. Вот мама, еще не старая, но уже седая женщина, разливает по многочисленным мискам едва-едва окрашенную похлебку и протягивает их, одну за одной, в кучу жадно тянущихся ручек. А вот его собственные руки, перетирающие в пальцах пепел, оставшийся на месте их дома. Жирный черный пепел, от которого несет горелой плотью...
Встряхнувшись, Бакли прогнал от себя отравляющее душу видение. Закинув в глотку остатки пышной, румяной булки, которую подали к трапезе, он встал из-за стола. Повинуясь некому неясному импульсу, совершил немыслимое для себя деяние - оставил подавальщице, кинувшейся убирать со стола, россыпь серебряков на чай.
______________________________________________________________________________________
В "Желающей Деве" денежных клиентов видели с первого взгляда. Чернокожий верзила без вопросов пропустил его вглубь, где его уже ждала распорядительница. Будучи не понаслышке знакомым с "кухней" бордельной индустрии, Бриндан вполне мог в общих чертах рассказать ее историю. Дочь фермера, а еще вернее - скотопаса. Только на свежем воздухе и парном молоке девушки приобретают такие стати. Подалась в город из мечты о хорошей жизни, но смогла найти себя лишь в роли продажной девки. Оказалась одной из немногих девочек, сохранивших достаточно самоуважения, достаточно ума и достаточно хитрости, чтобы дожить до старости. Узнавшая достаточно, чтобы оставаться "ценным кадром" даже с увядшей внешностью, но недостаточно, чтобы ее устранение было полезно бизнесу.
- Усталому герою иногда так хочется женской ласки... Полагаю, в этом храме любви и нежности найдутся две прекрасные нимфы, готовые подарить свою заботу "маленькому человеку"...
В тон Мадам ответил Бакли. Его небольшое тело возлежало поперек широкого кресла, так что голова покоилась на одном подлокотнике, а скрещенные ноги торчали над вторым. Его слова были безукоризненно вежливы, но поза, интонации - все это было пропитаны шутовством, изящной насмешкой над "человеческим".
|
|
|
|
|
|